В СВОЕЙ книге "Объяснение в любви" она написала: "Единственная моя любовь - это телевидение, которому я посвятила всю себя". На самом же деле это не совсем так, Валентина Михайловна просто "немножко не договорила".
"Я призналась в любви к своей работе, но это совсем не значит, что я не женщина, - возразила Леонтьева в разговоре, состоявшемся год назад. - Были у меня и влюблённости, и настоящая любовь. Говорили, что в меня был влюблён сам Булат Окуджава... Наша семья после переезда из Ленинграда жила на Арбате, там я и познакомилась с Булатом. Я тогда даже не подозревала, какой человек со мной рядом существует, звала его запросто "Булатик". Он как-то написал одно стихотворение для меня, сказал, что это "очень личное", но ничего интимного там не было. Мы с ним дружили, как все "дети Арбата". Спустя много лет он, уже известный поэт, пришёл на мой концерт в ЦДРИ. Это была наша последняя встреча - через месяц он умер.
Ещё ходил слух, что я была любовницей председателя Гостелерадио Сергея Лапина. Но эти сплетни распускали завистники, которым не нравилось, что меня постоянно ставили в эфир и давали вести самые важные концерты. Лапин был интересным мужчиной, но у нас с ним ничего не могло быть, потому что за всю жизнь я по-настоящему любила только одного человека - своего мужа.
Он был безумно красив - высокий, хорошо сложённый брюнет. Когда я его увидела в одном из ресторанов, просто обомлела, влюбилась с первого взгляда. Он же подошёл и представился англичанином Эриком. Потом выяснилось, что он меня обманул: поспорил с другом, что разыграет меня, а я куплюсь. Я купилась на этот розыгрыш и влюбилась одновременно. Второе свидание с Юрой (так на самом деле звали Эрика) состоялось тоже в ресторане, где он объявил мне о своих самых серьёзных намерениях.
У нас родился сын Митя. Но отношения с единственным ребёнком у меня не сложились. Он очень обижался, что я была "всехняя мама", что на улице ко мне подбегали дети, что я им улыбалась, что вечера проводила на "экране", а не с ним. Сейчас мы очень редко общаемся с сыном".
В "Останкино" Леонтьева пропадала сутками. Работала даже во время отпуска.
"Когда мы с мужем поехали за границу, в Монте-Карло, я не могла отдыхать. Все ходили на пляж, а я сидела в своём семикомнатном номере и собирала очередную передачу "От всей души" о целине. Все презентации, вечеринки, променады прошли мимо меня стороной. И когда меня срочно вызвали в Целиноград, я ужасно обрадовалась, собрала вещи и улетела. Местные жители решили устроить парадную встречу. Для этого покрасили стены комнаты, в которой я должна была жить, масляной краской. Краска к моему приезду не высохла. Тогда они, думая, что я ничего не замечу, завесили ещё липкие стены коврами. Получилась просто камера пыток - я чуть насмерть не отравилась. Но люди так радовались моему приезду, принесли в варежках срезанные с горшков домашние цветы... Одна женщина заявила, что просмотр моих программ для неё - это всё равно что поход в церковь. Тут я забыла и про Монте-Карло, и про невысохшую краску, заплакала прямо у них на глазах. Ведь это и были мои родные люди, для которых я жила, для которых каждый день выходила на работу!
Всё, что я говорила, я чувствовала, а не играла. Никогда не работала по сценарию, бумажек на моём столе никаких не было, всё шло на импровизации. Однажды снимали меня в студии. Оператор поставил камеру перед моим лицом, так, что было видно моё отражение. Дали "мотор!", я смотрю в объектив и говорю: "Здравствуйте, дорогие телезрители!" Вижу своё отражение и продолжаю: "Здравствуй, Валечка!" Все подумали, что я кукукнулась. А я всегда представляла своего собеседника, которому рассказываю сказку, жизненную историю или просто программу передач".
Жизнь Енота
